Подопечные Научно-производственного предприятия «ПОЛИПЛАСТИК» из Высшей школы онкологии дали развёрнутое интервью

Ежегодно в мире рак уносит до 9 миллионов жизней. Цифра сопоставимая с потерями на войне. Настоящая чума XX, а теперь уже и XXI века, спасения от которой пока нет, причем нигде.

НПП «ПОЛИПЛАСТИК» посчитало своим долгом оказать благотворительную помощь Фонду профилактики рака «Не напрасно» в поддержку проекта «Высшая школа онкологии» в рамках обучения онкологов в ординатуре ведущих медицинских ВУЗов страны.

Целью проекта «Высшая школа онкологии» (далее ВШО) является подготовка для России онкологов мирового уровня, которые знают все о раке и глобальной практике его лечения, борются за жизнь каждого онкологического больного и способны добиваться позитивных изменений для онкологической службы в России. Каждый год проект выпускает 10 новых онкологов для страны.

Компания активно участвует в жизни студентов, попечителями которых является по сей день, интересуется успеваемостью, следит за всеми активностями своих подопечных.

По окончанию первого года обучения мы бы хотели познакомиться со своими подопечными поближе (это Максим Черных и Дарья Моргачева, об успехах которых мы уже рассказывали ранее).

Максим, Дарья, благодарим за уделенное нам время. Позвольте побеседовать с вами. Итак, начнем наше интервью.

Специальность врач-онколог – одна из самых сложных в медицине. Что побудило вас поступить в медицинский ВУЗ и связать свою жизнь с лечебным делом?

Максим: На самом деле у меня нет интересной семейной истории в медицине, по типу «я из семьи врачей» или «уже 9-ом классе я ходил в операционную». Думаю, здесь сложилось два фактора: первый – желание работать с людьми и во благо людей, второй – стремление работать руками, именно поэтому уже на первом курсе медицинского университета я решил, что буду хирургом.

Дарья: Моя бабушка, всю жизнь проработавшая акушеркой, часто рассказывала необычные истории из своей профессиональной жизни. Наверное, именно поэтому я заинтересовалась медициной. Мне дарили много книжек про анатомию человека, разных медицинских атласов и энциклопедий для детей. И вот в 7 лет я решила, что буду хирургом.  Мне казалось тогда, что хирургия – самая главная и самая сложная область из всех существующих. В средней школе у меня появились некоторые сомнения касательно выбора профессии: я пробовала себя в роли журналиста и посещала школу журналистики, играла в местном любительском театре и мечтала о карьере актрисы. Но все то время, пока я была в поиске, мысли о медицине сохранялись. Окончательный выбор мне помогло сделать, пожалуй, мое любопытство. Меня всегда восхищала сложность функционирования человеческого организма и у меня было стойкое желание разобраться как мы устроены и что происходит внутри, когда человек болен. И вот в старшей школе, когда пришло время финального решения и начала серьезной подготовки к экзаменам, я все же решила выбрать профессию врача.

Что стало для вас определяющим фактором выборе профессии? Напомним, Максим выбрал для себя профессию абдоминального онколога, а Дарья решила стать детским онкологом.

Максим: После окончания интернатуры я начал работать хирургом в отделении гнойной хирургии и проктологии в родном городе. Кроме пациентов с гнойной патологией в нашем отделении было достаточном много пациентов с онкологическими заболеваниями на последних стадиях. Таким пациентам я и мои коллеги могли оказать помощь только в паллиативном плане – снять жизнеугрожающие симптомы (нагноение опухоли, кишечную непроходимость и т.п.) и продлить жизнь буквально на несколько месяцев. Осознавая это, я понял, что хочу помогать таким пациентам на том этапе их болезни, когда мое лечение даст им годы или десятилетия жизни. Достичь этого я мог бы, лишь получив необходимые знания и опыт и став онкологом.

Дарья: Онкология, как специальность, привлекала меня на протяжении всего времени учебы в медицинском университете. Казалось, что это огромная, интереснейшая специальность, одна из самых стремительно развивающихся в медицине в целом. Поэтому будучи студенткой 4-го курса, я устроилась на работу в реанимацию онкологического диспансера. Хотелось приобрести опыт работы с онкологическими больными и понять насколько действительно мне близко это направление. Два года работы в онкоцентре оказались для меня решающими. Помимо большого практического и теоретического опыта в области реанимации, я получила главное – осознание того, что хочу и дальше работать в сфере онкологии. Правда за время работы я смогла понять еще и то, что с взрослыми больными мне морально работать сложнее, с детьми мне общаться гораздо легче и приятнее. Тогда я подумала: а почему бы не попробовать себя в роли детского онколога? И стала читать про нынешнюю ситуацию в детской онкологии, какие отличия в онкологической патологии у детей и взрослых, как отличается прогноз у тех и других групп больных. И с удивлением, даже для себя самой, поняла, что детская онкология гораздо объемнее и интереснее, чем взрослая.

Что для вас ВШО и какой вклад в ваше образование и становление как профессионального врача внесло обучение в ней?

Максим: Во-первых, ВШО – это круг высокообразованных молодых специалистов, которые всегда готовы прийти на помощь не только своим пациентам, но и друг другу. Мы всегда можем обратиться друг к другу с абсолютно любым вопросом, получить ответ и не бояться быть высмеянными (за нелепый или глупый вопрос). Благодаря ВШО я посетил ряд учебных курсов, которые не входят в стандартную программу обучения ординатуры, например – курсы по патоморфологии, гематологии, общению с пациентами (очень важная, на мой взгляд, дисциплина), научной коммуникации и т.д. Полученные на этих занятиях знания и навыки, помогают мне сейчас в повседневной работе в отделении.

Дарья: К концу пятого курса медицинского университета меня очень заинтересовала некая «Высшая Школа Онкологии». По мере того, как я читала про неё, меня все больше захватывала смесь восторга и неверия. Восторга – потому что увидела возможность реальной учёбы, возможность пойти по нестандартному пути. Неверия – потому что не укладывалось в голове, что я, студентка из Самары, когда-то смогу туда поступить.

Год спустя, мне невероятно повезло: я выиграла грант и все же стала резидентом ВШО. Сейчас, полтора года спустя, я могу точно сказать, что не ошиблась тогда.

ВШО – совершенно другой мир. Здесь всё делается для того, чтобы ты мог научиться максимальному количеству вещей. Мы изучаем онкологию с разных позиций: курсы по онкогематологии, онкогенетике, онкопатоморфологии – все это позволяет нам судить о заболевании не только как химиотерапевт или хирург, но и как специалист смежной специальности. Это очень здорово меняет уровень понимания и представления о той или иной опухоли. Помимо курсов, связанных с онкологией непосредственно, мы также проходим базовые циклы: навыки общения с пациентами, медицинский английский, научную коммуникацию, основы медицинской статистики, критическое чтение научных статей. И это даже не весь список. Так что ВШО, для меня – единственный верный путь и лучшее моё решение в профессиональном плане.

Какими особыми успехами в процессе обучения в ВШО вы могли бы поделиться с нашими читателями?

Максим: Все время ординатуры я нахожусь в онкологическом отделении Клиники СПбГУ (Наб. Реки Фонтанки). Там я стал частью мощного коллектива хирургов-онкологов, которые всегда готовы учить и учиться. Под руководством своих наставников за время учебы я стал гораздо уверенней чувствовать себя при беседе с пациентами и при работе в операционной. За неполные полтора года я выполнил ряд самостоятельных операций, которые в моем родном городе не делают даже в областных больницах. Так же за это время я получил 4 гранта на обучение в Европе (двухдневные курсы, организованные Европейским Обществом Медицинской Онкологии).

Дарья: Сложно выделить какие-то отдельные успехи. Считаю, что я преуспела в изучении онкогематологии. Когда я училась в ВУЗе, мне очень сложно давалась эта отрасль, было много непонятного и запутанного. Помню, я тогда думала - кто вообще идёт в гематологи?! Это же такая скучная специальность. А потом у нас в ВШО начался курс по онкогематологии, который ведёт просто замечательный врач-гематолог. Я стала читать много литературы и статей по гематологическим заболеваниям и меня внезапно пробило: насколько это интересно! Как раз в это время я училась в отделении, где были больные дети исключительно с острыми лейкозами («рак крови» в обиходе). Сама того не замечая, я полюбила гематологию и стала её понимать.

Ещё одним своим успехом в процессе учебы в ВШО могу считать восстановление уровня английского. Я училась в языковой школе и английский знала на очень высоком уровне. В 11 классе даже выиграла олимпиаду и на короткое время ездила на учёбу в языковой колледж в Лондоне, а также подрабатывала репетитором на первых курсах в ВУЗе. Но учеба в медицинском очень сложная и долгая, особенно интенсивные первые курсы – времени не хватало катастрофически. Тогда я и сама не заметила, как забросила английский и совсем перестала его практиковать. И вот на выпуске из университета я понимаю, что язык я, конечно, не забыла, но уровень у меня уже совсем не такой высокий. За полтора года регулярных занятий английским в ВШО мне удалось не только восстановить свой общий уровень, но и вполне хорошо освоить английскую медицинскую терминологию.

Расскажите о своем самом большом успехе на мед.поприще? Быть может вы уже совершили или помогли кому-то побороть рак?

Максим: Самым большим своим успехом я считаю улыбки выписанных после операции пациентов и их родственников. Также особенно приятно, когда спустя время (месяц, самое большое пока – почти год) пациенты из других городов, которым мы оказали медицинскую помощь, приезжают в Питер по делам и заходят к нам в отделение, еще раз благодарят за спасенную жизнь. Если брать более локальный масштаб, считаю достижением, что на втором году ординатуры самостоятельно выполнил гастрэктомию (под чутким присмотром учителей, конечно) – операцию по удалению желудка у пациентки с раком желудка. Послеоперационный период прошел гладко, и пациентка выписалась домой. В хирургическом мире эта операция считается достаточно сложной, и я рад, что мои старшие коллеги посчитали меня готовым выполнить ее.

Дарья: Один из основных курсов в ВШО – навыки общения с пациентами. Это тот навык, которым, по идее, должен владеть каждый первый врач. У нас в стране ситуация другая. Если в Москве и Санкт-Петербурге некоторые врачи знают про эти навыки, а кто-то даже применяет их, то в других городах страны ситуация совсем патовая. Попробуйте спросить врача из любого небольшого города: знаком ли он с навыками общения с пациентами, слышал он о них вообще? С большей долей вероятности вы получите в ответ негатив и нравоучения вроде: «к нам пациенты лечиться приходят, а не болтать», «всю жизнь с пациентами нормально общался и все нормально было, чему тут ещё учиться».

Так вот ситуация из моей, пока недолгой, практики связана была как раз с навыками общения. Вместе с врачом мы лечили пациента 3 лет с опухолью головного мозга. Ему уже была выполнена операция по удалению опухоли, проведено 2 курса химиотерапии и проведено контрольное обследование. И вот мы с врачом смотрим это контрольное МРТ и понимаем, что у ребёнка прогрессирование заболевания. То есть, несмотря на все проведённое лечение, опухоль не просто не исчезла, но и выросла. Я сижу и понимаю, что сейчас нам придётся сказать маме 3-х летнего ребёнка, что опухоль в мозге у ее сына продолжает расти и нужно проводить повторную операцию.

Мы пришли к маме, и врач говорит примерно следующее: «по заключению МРТ опухоль у вашего ребёнка выросла. Будем заново оперировать». Естественно, мама просто разрыдалась и говорить с ней дальше, обсуждать что-либо, было просто невозможно – она нас не слышала. Врач сказала: «ну, успокаивайтесь пока». И вышла из палаты. И вот я стою в палате с рыдающей матерью, а её сын сидит на кровати и играет, не обращая на нас никакого внимания. Я тогда подумала, что не могу сейчас просто взять, уйти и оставить мать своего пациента в таком состоянии. Я предложила ей поговорить, попутно максимально вспоминая все навыки, которым нас обучали на курсе. Мы проговорили не меньше часа. Обсудили ее тревоги, переживания и мысли о той новости, которую на неё обрушили. Поговорили о вариантах лечения, об осложнениях и возможных исходах в этой ситуации.

Через неделю ребёнка забрали в другое отделение на операцию. В этот день его мама пришла ко мне поговорить и рассказать, как у них дела. Под конец разговора она вдруг схватила своими руками мои, и со слезами на глазах сказала: «спасибо вам большое за то, что были со мной в тот момент. За то, что поговорили и помогли пройти этот страшный момент». Это было абсолютно непередаваемое чувство – осознание того, что ты можешь настолько помочь человеку, просто поговорив с ним.

Многие из подопечных ВШО уже начали работать и применять полученные знания и навыки на практике. Расскажите, удалось ли это вам? Работаете ли вы сейчас где-то? Если да, то где? Если нет, то где бы хотелось?

Максим: Пока еще нет, ординатура не закончилась, а без сертификата специалиста-онколога на работу устроиться невозможно. Пока не могу точно сказать, где бы хотелось работать, есть несколько вариантов. Главное – иметь рядом все ресурсы, чтобы оказывать качественную помощь своим пациентам.

Дарья: Я не работаю, поскольку продолжаю обучение в ординатуре. Загруженность на учебе просто не позволяет выделить время на подработку. В отделении у нас очень много клинической работы, часто приходится задерживаться допоздна. А ещё вечера в будни и весь субботний день заняты дополнительными занятиями в ВШО. Так что время на работу выделить нереально, а в ущерб учебе я сейчас работать не готова.

Трудно сказать, где хотелось бы работать. Я проходила обучение уже в трёх больницах и везде, конечно, были и сильные и слабые стороны. Некоторые отделения мне ещё предстоит посетить за этот год. Поэтому я планирую определяться с местом, где захочу остаться работать уже после того, как завершу обучение.

Какие ваши дальнейшие планы на будущее? Каким образом вы планируете применить все полученные знания в ВШО?

Максим: По завершению ординатуры планирую работать хирургом-онкологом и лечить пациентов с онкологическими заболеваниями органов брюшной полости. Также в планах написание и защита кандидатской диссертации. Полученные в ВШО знания уже помогают мне в учебе, которая по сути стала работой. Считаю самым важным навыком, полученным благодаря ВШО – умение общаться с пациентами. Это тот навык, который никогда не будет отточен на все 100%, каждый день я сталкиваюсь с ситуациями, когда приходится подбирать правильные слова и к этому не всегда удается заранее подготовиться.

Дарья: Главное для меня сейчас – получить максимальное количество знаний и практических навыков в ординатуре. Потому что это та база, на которой будет основываться моя учеба в будущем – будь то стажировки, дополнительные курсы или вторая ординатура. Что касается знаний, полученных в ВШО, то я применяю их уже сейчас, ежедневно. Это навыки общения с пациентами, навыки критического чтения статей и другие.

 Планируете ли вы дальнейшее обучение? Если да, то где и когда?

Максим: Возможно буду подавать заявки на международные стажировки, чтобы поучаствовать в обмене опытом с зарубежными коллегами. На какие-либо длительные учебы (по типу ординатуры) пока не ориентируюсь.

Дарья: Врачи, а в особенности онкологи, это те люди, которые должны учиться постоянно. Если ты не прочитал за день что-то новое по своей специальности, то считай уже немного отстал. Новости, исследования, рекомендации выходят с бешеной скоростью и врачу нужно все это отслеживать. Поэтому, да, конечно, я планирую продолжить своё обучение. 

Очень хочу съездить на стажировки в США, Германию, где есть ведущие исследовательские центры в области детской онкологии. Также предполагаю получать дополнительное образование и в России. Все будет зависеть от моих временных и финансовых ресурсов.

Как справляетесь с неудачами, если таковые имеются? Поделитесь, где нужно брать силы для дальнейших свершений? Ведь настоящий врач – это не просто медик, который выполняет свои обязанности и исполняет клятву Гиппократа, но прежде всего друг, способный вдохновить взрослых и самых маленьких пациентов на лечение, не опускать руки и бороться за свою жизнь, несмотря ни на что.

Максим: Неудач не бывает только у того, кто ничего не делает. И я здесь не исключение – конечно бывают дни, когда буквально все валится из рук и идет не так, как ты задумал. В такие моменты меня поддерживают старшие коллеги и особенно – семья. Я благодарен своей жене, которая всегда выслушивает меня после рабочего дня и находит слова и силы, чтобы воодушевить и зарядить на новые свершения.

Дарья: Конечно, неудачи имеются. В медицине вообще все хорошо не бывает, а в онкологии тем более. Поэтому, в моменты, когда все идёт не по плану и дальше работать тяжело, нужен какой-то источник мотивации и вдохновения. Для меня такой источник — это ребята, с которыми мы вместе учимся в ВШО. Я прихожу на занятие, мы начинаем обсуждать какой-нибудь интересный клинический случай, новую статью, режим химиотерапии. И вот я смотрю на этот запал, с которым они говорят, вижу, как горят их глаза, с каким интересом они все это обсуждают. Когда ты находишься среди столь мотивированных людей, то просто нельзя не заразиться их энтузиазмом. В такие моменты у меня появляются новые силы и желание работать дальше.

Очень интересно узнать про вашу жизнь вне больницы и мед. вуза, про увлечения.

Максим: Всегда было два увлечения – футбол и техника. Было время, когда каждую неделю собирались с друзьями попинать мяч, когда-то даже собирал сам компьютеры. Но с тех пор, как началась интернатура, времени на что-то, кроме работы и учебы стало катастрофически мало. Сейчас свободное время трачу на чтение в поисках ответов на вопросы, которые возникают в процессе работы, а также вместе с женой посещаем красивые пригороды Санкт-Петербурга. Кроме того, во время поездок на курсы и учебу в Европу, приезжаю за пару дней до начала, чтобы познакомиться с городом и его достопримечательностями.

Дарья: Поскольку занятость в отделении и на занятиях в ВШО у меня очень интенсивная, то свободного времени почти нет. Но в целом своим хобби я могу назвать чтение. Художественную литературу я всегда любила и много читала. Сейчас увлекаюсь преимущественно творчеством зарубежных современных авторов. Ещё долгое время я занималась конным спортом. Но поскольку любой спорт требует много сил и времени, я пока прекратила занятия. Очень надеюсь их возобновить после окончания ординатуры.

Какие проблемы вы видите в онкологической службе России? На что может быть обратить особое внимание?

Максим: Главная проблема – образование. Я бы разделил его на две части – образование в ординатуре и учеба во время работы после окончания ординатуры. Обе части нуждаются в оптимизации. Что касается первой части – давно уже есть мысль о разделении единой специальности «онкология» на подспециальности (такие как хирургия, химиотерапия и лучевая терапия) с самого начала обучения. Таким образом, можно было бы интенсифицировать обучение по конкретному направлению и получать на выходе высококвалифицированного специалиста по конкретной проблеме. Так же ходят разговоры об увеличении сроков обучения – как ни крути 2 года — это мало. Что касается обучения во время работы – здесь не проще. После окончания ординатуры доктор продолжает учиться – да, это какие-то стажировки, конференции, курсы и так далее. Но есть еще одна составляющая – это старшие коллеги, готовые делиться своим опытом и знаниями, которые ты не найдешь в книгах. С этим есть большая проблема в России – старшие не хотят делиться знаниями с молодыми, ведь это будущие конкуренты. Проблема сложная, это тема для отдельного разговора.

Дарья: Проблем очень много и все их кратко не описать. Во-первых, принцип устройства самой онкологической службы. Человек, столкнувшись с онкологией, находится в полнейшем раздрае. Как правило, люди не понимают куда им идти, к кому обратиться, с чего вообще начать процесс обследования и лечения. Они вынуждены сидеть в многочасовых очередях в душных поликлиниках, чтобы получить бумажку, с которой они пойдут в следующую очередь, чтобы получить следующую справку и далее, далее, далее. Я уже не говорю про эмоциональное и физическое состояние, вызванное болезнью. Другая проблема, связана с тем, что заболевание не выявляют вовремя. Это особенно касается онкологии детского возраста, ведь у детей онкологические заболевания встречаются реже, поэтому их реже подозревают педиатры. А потом получается, что пациент попадает к нам уже с распространенным процессом и на запущенной стадии. Ну и, пожалуй, одна из главных на мой взгляд проблем, это недоступность качественных препаратов. Самое обидное, когда ты знаешь, какой препарат может лучше всего помочь больному, но не можешь его применить в силу разных причин: отсутствие регистрации в России, прохождение перерегистрации, крайне высокая стоимость и т.д. 

Если говорить о роли благотворительности в медицине и в образовании в целом, то как на ваш взгляд можно привлечь еще большее внимание общественности к данному явлению?

Максим: Думаю, рассказывать людям о результатах этой работы. Рассказывать о конкретных примерах, когда благотворительность помогла человеку или группе людей. Конечно, есть особенности менталитета, но как говорится «вода камень точит». Кроме того, хочу поблагодарить НПП «ПОЛИПЛАСТИК» за то, что вы поддерживаете системные проекты, такие как «Высшая школа онкологии».

Дарья: Благотворительность – это, безусловно, то, что помогает многим больным выздороветь и выжить в нашей стране. Я вообще не представляю, как обстояли бы дела в детской онкологии, если бы не было помощи от благотворительных фондов.  В образовательной сфере благотворительность тоже имеет огромное значение. Взять даже мою ситуацию: не будь у Фонда профилактики рака такого проекта как Высшая Школа Онкологии, я бы не смогла получить столь качественное последипломное образование.

В последнее время люди вообще стали больше узнавать о благотворительности, стали больше принимать участие и жертвовать средства в благотворительные фонды. Мне кажется, все понимают, что в государстве, которому нет дела до своих граждан, рассчитывать можно только на помощь друг друга. А фонды помогают организовать и структурировать эту помощь.

Но фондам постоянно нужно развиваться и тут здорово помогают СМИ. Многие люди узнают о существовании фондов из социальных сетей, рекламы в интернете, по телевизору, в журналах. И, мне кажется, что ставку надо делать именно на социальные сети, потому что там сидят люди, которые больше всего жертвуют средства в фонды.

Замечательно, что сегодня Фонду профилактики рака помогает НПП «ПОЛИПЛАСТИК». Благодаря этой поддержке у меня и моих коллег появилась возможность качественного медицинского образования.

На Ваш взгляд, быть доктором – это работа или призвание? 

Максим: Быть доктором – это призвание и постоянная работа над собой.

Дарья: Я скептически отношусь к мнению, что у кого-то может быть талант или призвание к чему-то, если это не касается сферы искусства. Поэтому, я уверена, что сильное желание и длительная, сложная работа – это залог успеха для становления хорошим врачом. Да и вообще, качественным специалистом в любой сфере.

Что можно пожелать нашим читателям в преддверии нового 2020 года?

Максим: Самое главное – здоровья и еще раз здоровья. А если уж почувствовали, что что-то не так, не надо бояться обращаться к врачам за помощью. «Ничего не болело, пока к врачам не пошел» – часто слышу среди пациентов. Да – возможно. Но лучше убедиться в том, что действительно все хорошо, пройти «техосмотр», и дальше радоваться жизни!

Дарья: Любите людей рядом с собой и цените каждый прожитый момент. Не расстраивайтесь из-за мелких неудач, оно того не стоит. Помните, что в жизни главное – это родные люди и полученные эмоции. Поэтому живите ярко, радостно и любите жизнь. Ну и, конечно, берегите свое здоровье!

Руководство Фонда профилактики рака «Не напрасно» выражает искреннюю признательность своему партнёру – Научно-производственному предприятию «ПОЛИПЛАСТИК» за финансовую поддержку проекта «Высшая школа онкологии», благодаря которой Максим и Дарья смогли продолжить своё обучение. С вкладом НПП «ПОЛИПЛАСТИК» в России станет еще на 2 онколога больше.